Н. В. Синицына.МАКСИМ ГРЕК В РОССИИ

Н. В. Синицына

МАКСИМ ГРЕК В РОССИИ

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
МОСКВА 1977

Книга посвящена творчеству одного из самых крупных русских писа­телей и публицистов XVI в. Максима Грека. Исследуется огромное рукописное наследие этого автора_t даются классификация и описа­ние рукописных сборников XVI—XVIII в всодержащих его сочинения. Установление русских автографов Максима Грека — собственноручной правки, которой он подверг тексты своих сочинений и переводов, —поз- волмло выявить сборники «избранных» сочинений, составленные им самим_у глубже охарактеризовать его мировоззрение и роль в со­циально-политической и идеологической борьбе середины XVI в.

ВВЕДЕНИЕ

Максим Грек — своеобразное и исключительное явление русской куль­туры XVI в. Он прошел в России вторую половину жизненного пути (1518—1555 гг.). В конце XV в. он жил в Италии, где, по его собствен­ному выражению, находился отнюдь «не в преддвериих» философии и науки того времени. В начале XVI в. Максим — афонский монах, изу­чающий в богатой библиотеке Ватопеда христианскую литературу. Согласно гипотезе И. Денисова, светское имя Максима — Михаил Триволис, который родился ок. 1470 г. в Греции, где получил образование и предпринял неудачную попытку политической деятельности; в Италии (Венеция, Падуя, Феррара, Флоренция) он общался и сотрудничал в ка­честве греческого писца-профессионала с некоторыми деятелями итальян­ского гуманизма (Альдом Мануцием, Иоанном Ласкарисом, Анджело Полициано, Джованни-Франческо Пико делла Мирандола); затем он жил в католическом доминиканском монастыре св. Марка во Флоренции* а с 1505 г., став православным монахом, — в Ватопеде^[1], власти которого- направили его в 1517 г. в Москву в ответ на просьбу великого князя прид­елать книжного переводчика.

Максим Грек, будучи в России, писал о своей былой причастности «еллинским учениям»: «В юности моей время довлъно пожив в стране Италийстей похотью еллиньскых учений»; «...40 лет без мала прошли ужь, отнели отрекохся гнил;ых басней и учений моих прародителех ел* линех» ^[2].

Сочинений Максима Грека, написанных в первый период жизни и деятельности, в Италии и на Афоне, нет, за исключением нескольких лич­ных писем, опубликованных И. Денисовым, или они неизвестны. Все его произведения созданы в России, его по праву называют русским писате­лем-публицистом. Но поскольку он приехал сюда уже зрелым человеком, то его сочинения — результат синтеза западноевропейского, афонского опыта и непосредственного влияния русской действительности. Н. А. Ка­закова справедливо выдвинула две главные задачи в изучении творчества и личности Максима Грека. Во-первых, роль в формировании мировоззре­ния Максима Грека культурного наследия тех стран, с которыми он был связан до приезда в Россию, в особенности Византии (византийской обли­чающей монашество литературы и византийских политических теорий). Во-вторых, культурно-просветительная деятельность Максима Грека, его роль в развитии русской общественной мысли ^[3].

Действительно, эти проблемы остаются нерешенными, ответы на эти вопросы даются в самой общей форме, несмотря на большие успехи исто* рической и литературоведческой науки в изучении писателя и рублициста. Историография Максима Грека зарождается уже в конце XVI в., когда создаются Сказания о нем, делающие попытку осмысления его судьбы и отчасти творчества. С середины XVI в., когда Максим Грек умер, и вплоть до нашего времени вряд ли можно назвать хотя бы одно десятиле­тие, которое не откликалось на творчество или личность Максима Грека, хотя эти отклики, естественно, различны по содержанию и глубине про­никновения: в XVI—XVIII вв.—создание нового списка сочинений Мак­сима Грека; возникновение нового собрания его сочинений с включением новых, не известных ранее читателям текстов, составление новой редакции Сказания о нем, Жития, т. е. по существу биографии, использование тру­дов Максима Грека в идейной борьбе; в XIX—XX вв. — публикация текстов его сочинений, исследования, освещающие разные стороны его деятельности, этапы его судьбы.

Заслугой дореволюционной историографии явилось разыскание, опи­сание, введение в научный оборот многочисленных источников, рукописей,' содержащих сочинения и переводы Максима Грека. Описания, сделанные опытными учеными-археографами (П. М. Строевым, А. В. Горским, К. И. Невоструевым, А. X. Востоковым, И. Я. Порфирьевым, А. В. Вад- ковским, Н. Ф. Красносельцевым, X. М. Лопаревым, А. Ф. Бычковым и др.), были зачастую самостоятельными этюдами-исследованиями.

Первое издание сочинений Максима Грека было осуществлено Казан­ской духовной академией (1859—1862 гг.), но состояние археографии и текстологии того времени не позволило издателям учесть не только всю рукописную традицию, но даже самые ранние сборники сочинений. Изда­ние основано, как указано в предисловии, на четырех соловецких рукопи­сях^[4]. Отдельные сочинения публиковались ранее⁵. Несмотря на очевид­ное несовершенство казанского издания, исследователи вынуждены им поль­зоваться до сих пор.

Наиболее ценными исследованиями, посвященными Максиму Греку, в науке конца XIX—начала XX в. были работы С. А. Белокурова, Е. Е. Голубинского, В. С. Иконникова. На основе опубликованных описа­ний рукописей, а также разысканий в государственных и частных храни­лищах С. А. Белокуровым дан ценный перечень рукописей, содержащих сочинения и переводы Максима Грека, известия и Сказания о нем; инте­ресны его соображения о происхождении Сказаний о Максиме Греке^[5].

Некоторые выводы Е. Е. Голубинского^[6] не потеряли значения до на­стоящего времени. Так, Н. А. Казакова, анализируя Судный список Максима Грека, использовала его наблюдения^[7]. В работе А. И. Иванова * в основе классификации сочинений Максима Грека находится тот же те­матический принцип, что и в работе Е. Е. Голубинского. Изучение рус­ских автографов Максима Грека показало, что Е. Е. Голубинский пра­вильно увидел и угадал многие из них в сборнике ГБЛ, МДА 42. Сле­дует отметить также работы Б. И. Дунаева ^[8], наблюдения А. А. Покров­ского ¹¹ и др.

В монографии В. С. Иконникова^[9] факты биографии и творчества Максима Грека рассматриваются на широком историческом фоне; его све­дения должны быть во многом уточнены, но крайне ценна и обширна сооб­щаемая в связи с ними библиография.

В рецензии В. Н. Перетца на эту работу¹³ сформулированы задачи дальнейшего изучения творчества Максима Грека: 1) собирание сведений о списках сочинений Максима Грека; 2) количество сочинений Максима Грека, их хронология, принципы атрибуции текстов; 3) источники его сочинений (в особенности западные); 4) литературные приемы и стиль Максима; влияние его сочинений на последующих деятелей русской лите­ратуры; 5) значение литературной деятельности Максима для современ­ников и потомства; насколько претворилось в факты то, что он пропове­довал.

Наличие специальной статьи Н. А. Казаковой «Максим Грек в совет­ской историографии» избавляет нас от необходимости вторичного обра­щения к этой теме. Становление марксистской оценки личности и творче­ства Максима Грека Н. А. Казакова связывает с работой В. Ф. Ржиги 1934 г. Последний рассматривал деятельность этого публициста как «слож­ное идеологическое образование, требующее углубленного анализа, кото­рый, вскрывая традиционные религиозные формы средневековья, должен выявить выраженное в них общественные тенденции и в результате бро­сить свет на сложность развертывавшейся тогда классовой борьбы»^[10]. Качественно новый этап в развитии науки отразился прежде всего на проблематике исследований: В. Ф. Ржигу интересуют в первую очередь не догматико-полемические произведения автора, а его публицистика, связь с развитием русской публицистической мысли и исторической реальностью его времени, классовые и социальные основы его мировоззрения. Анализ социально-политических воззрений Максима Грека дан с учетом их эво­люции и связи с фактами внутриполитической и внешнеполитической истории. В. Ф. Ржига ввел в научный оборот большое число новых произ­ведений Максима Грека ^[11].

Последние годы принесли заметное оживление в изучении творчества Максима Грека, о чем свидетельствуют монография А. И. Иванова, боль­шие разделы в монографиях Н. А. Казаковой, А. А. Зимина. Л. С. Ков- тун, публикация ценнейшего источника, обнаруженного Н. Н. Покровским ^[12], статьи- названных авторов, а также О. А. Белобровой, Б. М. Клосса, И. И. Смирнова, Б. Л. Фонкича, С. О. Шмидта, рецензии С, М. Кашта­нова и А. И. Клибанова на книгу И. Денисова и др.^[13] Особенностью большинства этих работ является преимущественное внимание к первому периоду жизни Максима Грека, к загадке его осуждения. Творчество Максима Грека в тверской и троицкий периоды освещается в значительно меньшей степени. Работы последних лет наглядно показали, что основным препятствием для дальнейшего исследования творчества является отсут­ствие критического издания его сочинений.

В настоящее время существует резкая диспропорция между степенью источниковедческой изученности судных списков и сочинений Максима Грека. Если природа первых была предметом тщательных исследований С.\Н. Чернова, Н. А. Казаковой, Н. Н. Покровского, то высказывания этого автора в его сочинениях использовались без предварительного ана­лиза самих сочинений — их происхождения (понимаемого в широком смысле), целей написания, особенностей жанра, рукописной традиции, ис­тории текста. На первый план поэтому выдвигаются источниковедческие задачи, решению которых в основном посвящена предлагаемая работа, но вместе с тем рассматриваются и наиболее существенные проблемы биогра­фии и творчества писателя-публициста.

Говоря о происхождении сочинений, необходимо иметь в виду прежде всего их социальную обусловленность, которая понимается как отражение исторической действительности (или исторической потребности) в твор­честве того или иного автора, часто путем своеобразных и неоднократных преломлений.

Изучение механизма внутренней связи между идеологией и вызвавшей ее к жизни эпохой наталкивается на трудности, обусловленные, в част­ности, тем, что класс, как указывали К. Маркс и Ф. Энгельс, «для дости­жения своей цели вынужден представить свой интерес как общий интерес всех членов общества, т. е., выражаясь абстрактно, придать сврим мыслям форму всеобщности, изобразить их как единственно разумные, общезна­чимые» ^[14]. Эта черта особенно ярко проявилась именно в средние века, где названную функцию выполняла религия. Для средневековой идеоло­гии характерно «верховное господство богословия во всех областях умствен­ной деятельности» ^[15]; «средние века присоединили к теологии и превратили в ее подразделения все прочие формы идеологии: философию, политику, юриспруденцию» ^[16]. Тем более важной задачей является обнаружение «зем­ного ядра» религиозных построений.

Исследователь обычно подходит к тексту, к сочинению с более или менее четко сформулированным вопросом, но при этом важно знать, на какой вопрос отвечает в своем произведении сам автор, и реконструкция его — решение значительной части проблемы происхождения источника. Чтобы понять содержание ответа, необходимо знать как существо «воп­роса», так и арсенал, используемый при «ответе» в аргументации автора, т. е. его идейные истоки и конкретные источники, а также попытаться установить, почему им избрана та или иная форма (т. е. жанр произведе­ния). «Вопрос» понимается в широком смысле — не просто как конкрет­ный вопрос, заказ или просьба конкретного лица, но и как осознанная (или недостаточно осознанная) автором потребность социально-полити­ческой и идейной борьбы, как специфический интерес класса в целом или более узкой социальной прослойки.

Многие сочинения Максима Грека, в особенности относящиеся к 30— 50-м годам, пронизывает атмосфера «ответа», «ответности»: «Ответ въкратце к святому собору о них же оклеветан бываю», «Слова отвеща- тельныё об исправлении книг русских»; программное сочинение «Испове­дание веры» неоднократно называется в других сочинениях «ответом». Форму вопросов и ответов Максим Грек придавал некоторым своим со­чинениям; беседу ведут «нестяжательный» — Актимон и «любостяжатель- ный» — Филоктимон, тверской епископ и бог, Ум и Душа. В других слу­чаях жанр произведения не является диалогом, но обозначен как «Слово против», «Словеса супротивна». Противником может быть как современ­ник («Слово противу льстиваго списания Николая Немчина Латынина»), так и авторы предшествующих веков: «Словеса супротивна к Иоанну Ло- довику, толковнику священныя книгы святого Августина, епископа Ип- поньскаго» (XV в.); «Словеса супротивна противу глав Самуила евреина» (XI в.).

I Максим Грек не только отвечает сам, не только заставляет героев своих сочинений ставить вопросы и давать ответы, но и пишет некоторые сочинения как готовые «ответы» для его читателей на вопросы,. которые могут быть к ним обращены («Ответы христианом противу агарянех, ху­лящих нашу православную веру христианскую»). Такая жанровая особен­ность творчества объясняется не только обстоятельствами личной судьбы автора, который вынужден был давать ответы по поводу несправедливых обвинений, выдвинутых против него в 1525 и 1531 гг., но также и атмос­ферой цолемики, «прения» в русской публицистике первой половины XVI в.

Будучи христианским писателем, он стремится придать своим рассужде­ниям всеобщий характер, облечь аргументацию в традиционные формы, представить актуальные проблемы окружающей жизни как вневременные, а собственные решения не только как плод его личных размышлений, но как уже существующие в христианской литературе, уже найденные ответы, как вечные образцы, которым обязаны следовать отдельные личности, со­циальные группы или общество в целом..Все это не исключает, однако, ни авторской гордости своим трудом, ни осознания его значительности.

Сочинения Максима Грека являются главным источником для ответа на вопрос об его роли в общественной мысли того времени; показания судных списков и следственного дела, как памятников крайне тенденциоз­ных, отражают взгляды подсудимых весьма опосредованно.

Источниковедческое исследование, имеющее целью воссоздание твор­ческой биографии писателя-публициста, является задачей настоящей ра­боты. В ее источниковедческой части ставятся три основные проблемы: прижизненный этап истории рукописного наследия Максима Грека (вто­рая четверть — середина XVI в.); эволюция корпуса его сочинений в конце XVI—XVIII в.; хронология, датировка сочинений. Главное вни­мание уделено первой и третьей проблемам.

Основным методическим приемом, использованным при изучении на­следия Максима Грека, было кодикологическое исследование рукописных сборников с преимущественным вниманием к их происхождению; в ряде случаев удалось определить книгописные центры, где были созданы сбор­ники, культурно-историческую среду, что намного увеличило наши сведе­ния об этих сборниках и об историческом периоде, в который они созда­вались.

Предварительным условием (или первым этапом) исследования твор­чества средневекового автора является анализ истории текста его сочине­ний, их рукописной традиции²¹. По первоначальному замыслу²² предпо­лагалось уделить одинаковое внимание каждому собранию сочинений Мак­сима Грека XVI—XVIII вв. (о разнице между сборником и собранием см. гл. I, § 2), изучая последовательные этапы эволюции корпуса его со­чинений на фоне духовной атмосферы, политической и идейной борьбы того времени, когда они возникли; эта связь не может быть охарактеризо­вана механически, прямолинейно, иногда она прослеживается отчетливо, иногда тонка и трудно уловима.

В ходе исследования рукописного наследия среди ранних сборников сочинений (конец 40-х — первая половина 50-х годов) были выявлены пра­вленные автором собственноручно. Сравнительное изучение внутренней структуры трех прижизненных собраний сочинений, а также сопоставле­ние их состава с характеристиками, которые Максим Грек дает своим сочинениям в посланиях 40-х—начала 50-х годов, позволило установить, что два из них не только правлены автором, но и составлены им самим, т. е. ему же принадлежит подбор текстов для включения в собрания и их группировка. Максим Грек оказался, таким образом, одним из первых русских писателей, чьи сочинения представлены текстами, правленными рукой автора. Это обстоятельство, а также выявление значительного числа рукописей, связанных с деятельностью сотрудничавших с Максимом Гре­ком лиц — Михаила Медоварцева, Исака Собаки, Селивана (предположи­тельно),— заставили уделить основное внимание прижизненному этапу. Материалы второй половины XVI—XVIII в. вынесены в Приложения, где дано описание рукописных собраний сочинений Максима Грека — как прижизненных, так и тех, которые позже возникли на их основе.

Произведенная классификация в дальнейшем послужит основой для работы многих исследователей при изучении любого из сочинений Мак­сима Грека.

Основное внимание уделяется сборникам с автографами Максима Грека, поскольку они представляют собой по существу новый источник для изу­чения его мировоззрения и творчества. Сборники сочинений, составлен­ные и правленные им самим, создают чрезвычайно редкую для средневе­ковых авторов возможность установить авторскую классификацию, осу­ществленную при создании «избранных творений», и узнать, каким своим текстам придавал особое значение сам автор. Различные маргинальные глоссы в рукописях, содержащих переводы, существовавшие в более ран­ней славянской традиции (наряду с собственными переводами Максима Грека и его работой по «исправлению» книг), обширный маргинальный глоссарий в ранних сборниках сочинений оказываются важным источни­ком для изучения филологической практики Московской Руси и — более широко — русской культуры XVI в.

Автор надеется, что источниковедческие наблюдения предлагаемой ра­боты могут быть основой нового издания Сочинений Максима Грека, выполненного на уровне требований современной науки, а также послужат для решения сложных и важных проблем развития русской общественной мысли и культуры.

Считаю своим приятным долгом выразить искреннюю признательность всем, чья дружеская поддержка и помощь способствовали появлению этой книги.

Прежде всего с чувством глубокой благодарности хочу назвать имя академика Л. В. Черепнина, руководившего моими занятиями историей со студенческих лет. Постоянное внимание к избранной теме проявлял академик Д. С. Лихачев. Благодарю за ценные советы и замечания Т. В. Дианову, А. А. Зимина, С. М. Каштанова, А. И. Клибанова, Б. М. Клосса, Л. С. Ковтун, О. И. Подобедову, Н. Б. Тихомирова, Б. Л. Фонкича, Д. П. Эрастова, всех сотрудников Отделов рукописей ГБЛ, ГИМ, ГПБ, БАН, а также ЦГАДА.