Обретение святых мощей преподобного Максима Грека в 1996 году. Раскопки

Подробности

Родительская категория: Пути

Категория: Обретение мощей преподобного Максима Грека

Церковно-литургическая сторона события

Все работы по обретению святых мощей преподобного Максима Грека проходили по благословению и под непосредственным и живым окормлением Предстоятеля Русской Православной Церкви, священноархимандрита Свято-Троицкой Сергиевой Лавры Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Перед началом работ Святейших Патриарх благословил работы в-целом. Затем, по мере того, как работы проходили и завершался их очередной определенный этап, Святейшему Патриарху докладывалось о полученных результатах, в разговоре со Святейшим вырабатывался дальнейших ход и направление раскопок и получалось на них Первосвятительское благословение. И так до окончания очередного этапа. Потом снова ― доклад Патриарху и получение благословения на новый этап, и так ― до окончания всех раскопок. Торжество поднятия святых мощей возглавил Святейший Патриарх. Но об этом в своем месте. Текущее попечение на раскопках осуществлял Наместник Лавры архимандрит Феогност и Духовный Собор Лавры. Перед началом раскопок Духовник Лавры архимандрит о. Кирилл (Павлов) в Духовской церкви совершил молебен преподобному Максиму и молебен на начало всякого дела. Все участники раскопок перед началом работы получили его благословение.

Во все время раскопок совершались молебны ― до самого обретения ― в Духовской церкви, после появления честной главы Преподобного ― перед открытыми святыми мощами. Молебное пение шло непрерывно, обычно тихо и немножко в стороне, при активном участии всех участников раскопок. Примерно раз в два часа служился торжественный молебен. Его возглавлял, как правило, кто-то из Духовного собора Лавры. На раскопках работали братия Лавры, воспитанники Московской Духовной Семинарии и студенты Московской Духовной Академии. Участники раскопок во все время их проведения соблюдали благоговейную тишину, никакие посторонние, не относящиеся к делу разговоры не велись.

Раскопки начались во вторник 25 июня 1996 года. Еще утром все участники раскопок молились в Троицком соборе Лавры, прося помощи преподобного Сергия на предпринимаемое начинание. Как уже говорилось, перед самым началом раскопок духовником Лавры о. Кириллом (Павловым) был совершен в Духовской церкви молебен преподобному и молебен перед началом всякого дела, во время которого все молились о ниспослании помощи Божией на начатое благое дело. После молебна все участники раскопок, испросив благословения о. Кирилла, приступили к делу.

Нужно сразу же отметить, что раскопки производились по всем правилам современной археологической науки с соблюдением всех ее требований и методик. Должным образом велась и фиксация. В течение всего периода раскопок производилась фиксационная фотосъемка (Рис. 27) и делались соответствующие архитектурно-археологические обмеры.

Так как никаких чертежей от предыдущих земляных работ на этом участке не сохранилось, включая раскопки 1942 года и реставрационные работы более позднего времени, во всяком случае их нигде обнаружить не удалось, начинать раскопки приходилось практически вслепую. Около 20 фотографий, имевшиеся в нашем распоряжении от раскопок 1942 года, не имели привязки. Они показывали обнаруженные погребения, но на какой глубине от современной дневной поверхности эти погребения находились, равно как и их расположение по отношению к стенам Духовской церкви не было известно. Затрудняло работы и то обстоятельство, что уровень дневной поверхности в результате проведения реставрационных работ был сильно изменен, и указанные в отчете Г. Красноцветова некоторые высотные отметки совершенно не соответствовали действительности.

Поэтому с самого начала раскопок основным требованием к работе стал тот девиз, который является общим как для врачей, так и для археологов ― “не навреди”. Именно это требование определило и применение двух практических правил, которыми археологии руководствуются вообще в своей работе, а в особенности при самых сложных ситуациях ― идти от известного к неизвестному, и самое сложное и непонятное оставлять на конец работы, а начинать ее с более простых и известных вещей.

Для осуществления на практике этих принципов нужно было решить два вопроса. Первый. Определить необходимые размеры раскопа, достаточные для решения поставленной задачи, причем определить сразу, чтобы в дальнейшем во избежание ненужного труда не делать дополнительные прирезки, как это было в 1942 году. И второе. Определив площадь и место положение раскопа, нужно было решить, в каком месте начинать раскопки и в каком направлении потом двигаться. Вопрос о южной и западной границах раскопа решался очень просто. Южной границей являлась, естественно, северная стена Духовской церкви, западной ― линия, являющаяся продолжением по направлению на север западной стены той же церкви. Оставалось определить границы раскопа на севере и на востоке.

Для определения границы на севере были высчитаны размеры Максимовой палатки на чертеже 1778 года, точнее говоря ее восточной и западных стен. Таким образом, было определено примерное расположение наружного, северного края северной стены Максимовой палатки от наружной стороны северной стены Духовской церкви. К полученному результату было добавлено еще некоторое расстояние с учетов возможной погрешности в чертеже и с учетом того, что нужно некоторое пространство, чтобы в случае обнаружения этой стены ее расчистить и сфотографировать. С учетом этих требований ширина раскопа, т. е. его размеры по линии север – юг была определена в 5 метров.

Границей раскопа на востоке была принята восточная точка второго пилона северной стены, если считать от северо-западного угла. При определении этой границы исходили из того, что нахождение могилы преподобного Максима Грека к востоку от этой линии маловероятно, ибо это находилось бы в резком противоречиями со всеми известными свидетельствами. Таким образом, был сразу же заложен раскоп размерами по линии север – юг 5 метров, по линии восток – запад 12 метров, т. е. общей площадью 60 кв. м.

При принятии решения о месте начала раскопок учитывалось следующее обстоятельство. Из отчета Г. Красноцветова известно, что свой раскоп он заложил около центральной части северной стены Духовской церкви. Было решено начинать раскопки именно с этого места. Исходили при этом из следующего: надо было проверить предположение Г. Красноцвето-ва и или подтвердить, или опровергнуть его, и, второе, была надежда на то, что где-то удастся в вертикальном разрезе увидеть стратиграфию еще не раскопанного слоя, что поможет в дальнейшем, и сделает более ясным то неизвестное, что нас могло ожидать при раскопках еще неисследованной площади.

Первой задачей было удалить по всей площади раскопа современную каменную вы-мостку, что и было выполнено. Под ней находился подстилающий ее и нивелирующий слой чистого песка толщиной 0. 20 ― 0. 25 м . После снятия этих слоев раскопки сосредоточились на пространстве между вторым и третьим пилонами считая от северо-западного угла Духовской церкви, т. е. на площади, уже раскопанной Г. Красноцветовым. (Рис. 1, 2, 3, 4, 5).